Капкан для Джонни Деппа

НАПОЛНЯЯ сопротивляющиеся легкие едким дымом марихуаны, Джонни изо всех сил старался не закашляться. Сотни раз он видел подобное в кино, и теперь ему предстояло идеально разыграть эту сцену в реальной жизни. Ситуация осложнялась тем, что марихуану он курил впервые и к началу представления уже успел выпить полбутылки джина. С небрежным видом Джонни подносил окурок к губам, оглядывал с нескрываемым превосходством собравшихся вокруг ребят и, словно нехотя, затягивался.
— УХ, ТЫ… Сразу видно, что не новичок. Похоже, ты каждый день куришь дурь?
— А то…
— И ЛСД, наверное, пробовал?..
— А как же. И не один раз.
— А крэк?
— Да, было дело. Ребята как-то раз угощали.
— Вот это да! А кокаин?
— Само собой разумеется, — усердно затягиваясь, ответил Джонни, держа в одной руке косяк, а в другой бутылку с джином. В следующую секунду в глазах у него потемнело, горло сдавило в рвотном спазме, ноги и руки стали ватными и, выронив дымящийся окурок из дрожащих пальцев, семилетний Джонни рухнул на мостовую как подкошенный.
Вышедшая на крыльцо Бетти Сью, мама Джонни Деппа, увидела своего малолетнего сына бледным, с ввалившимися щеками, в разорванной и забрызганной непонятно чем рубашке. «Тащите его в гостиную. Что вы с ним сделали, маленькие мерзавцы? Джонни, на кого ты похож? От тебя несет, как из помойного ведра!» — Бетти с нескрываемым ужасом и отвращением смотрела на своего ребенка, который, казалось, не узнавал ее. Джонни пришел в себя спустя три часа. Все это время Бетти Сью, курившая одну сигарету за другой, ломала голову над тем, что скажет мужу, когда тот обнаружит их семилетнего сына в полной отключке. К счастью, Джонни сумел открыть глаза до того, как Роджер переступил порог дома. «Ты употребляешь наркотики?!» — срываясь на крик, допытывалась Бетти, нервно меряя комнату шагами. «А ты живешь с алкоголиком и бреешь ноги», — ни секунды не задумываясь, ответил Джонни и пошел к двери, с трудом переставляя затекшие после долгого сна ступни.
Детство Джонни Деппа сложно было назвать счастливым. Убогий провинциальный городок Мирамар в штате Флорида. Мать — официантка, работающая в баре с дешевой мебелью и пластиковой посудой. Отец — вечно недовольный тип, который напивался каждый вечер и выяснял отношения с женой, лишь бы не думать о том, что в любой момент его могут выгнать из строительной компании, в которой он зарабатывал меньше всех, а вкалывал фактически круглые сутки. Школа — Джонни не получал там ничего, кроме оплеух да замечаний. Алкоголь и наркотики — к ним Депп пристрастился значительно раньше, чем освоил азбуку. Они помогали забывать обо всех несовершенствах окружающего мира и выглядеть в кругу сверстников по-настоящему крутым парнем. К двенадцати годам Джонни перепробовал все, что так или иначе могло расширить его сознание, и прославился на всю округу как самый отвязный несовершеннолетний псих. Мелисса, так звали первую девушку Деппа, была старше его на семь лет и могла похвастаться тем, что переспала со всеми парнями своего квартала. Однажды она увидела Джонни, стоящего в компании знакомых ей ребят. Депп пил и ругался больше остальных, хотя и был самым младшим, поэтому она решила не затягивать с более близким знакомством. «Малыш, у тебя когда-нибудь был секс с женщиной?» — спросила она, глядя в расширившиеся зрачки Деппа, изо всех сил пытающегося выглядеть уверенным и трезвым. «А как же. И не один раз. Само собой разумеется», — стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, ответил он Мелиссе, которая не моргая смотрела ему прямо в глаза, даже и не думая отступать. Ситуация осложнялась тем, что парень достаточно расплывчато представлял себе, что обычно происходит между мужчиной и женщиной в подобных обстоятельствах. Тем не менее он как-то справился с крючками на бюстгальтере Мелиссы и дал ей увлечь себя в темноту соседских гаражей.
За два дня до того, как парень отметил свое пятнадцатилетие, его родители, перебив всю имеющуюся в доме посуду, разошлись. Джонни ничего не оставалось, как побросать в рюкзак пару свитеров и одни рваные джинсы и отправиться странствовать, предварительно «позаимствовав» из маминой сумки тридцать долларов. На двадцать пять он купил себе гитару, на остальные жил в течение недели.

С Кейт Мосс
Музыка не требовала от него ничего, кроме сильных пальцев и громкого голоса, а взамен давала потрясающее чувство свободы. Вечерами Джонни играл с приятелями из группы «Kids» в рок-клубах и кафе, а с утра шел на стройку, где подрабатывал чернорабочим. Денег хватало только на пиво и сигареты, поэтому Деппу пришлось поселиться в машине приятеля, благо заднее сиденье оказалось достаточно вместительным. Лори Эллистон была гримершей, а ко всему прочему младшей сестрой Дика — одного из участников группы. «Приятель, ты ей нравишься, — сказал он как-то раз Деппу. — Я видел, как она смотрела на тебя вчера вечером в клубе». «Пускай приходит. Посмотрим, на что девчонка способна», — достаточно равнодушно ответил Джонни, потягивая из бутылки темное пиво, на чем тема сестры Дика была закрыта. Через неделю Лори действительно пришла. Девушка пахла дешевой пудрой и выглядела слегка смущенной. Джонни понравилось то, с какой готовностью она отдала ему свою невинность, как ласково произносила его имя потом и что спустя неделю предложила переехать в свою квартиру.
Испытав к тринадцати годам все прелести взрослой жизни, Джонни Депп решил, что это гораздо лучше, чем ходить в школу и слушать нравоучения взрослых.
Добродетель
«КАКОЙ же ты мужчина, раз не в состоянии заработать?! В доме уже неделю нет кофе и хлеба, а ты где-то шляешься, глушишь пиво или куришь траву! По-твоему, я должна доставать деньги?!» — Лори уже несколько дней не видела мужа; стоило ему только материализоваться на пороге их квартиры, как на него обрушился целый поток ругательств. «По-моему, ты должна заткнуться и дать мне выспаться». — Джонни выглядел уставшим и помятым, показывая всем своим видом, что не намерен выяснять отношения. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Не снимая тяжелых армейских ботинок, он прошагал в комнату и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Услышав раскатистый храп мужа, Лори залилась горькими слезами.
Музыкальная карьера Деппа приносила ему удовлетворение, адреналин, свежие эмоции и новые знакомства, но только не богатство. Лори по-прежнему работала гримером, а Джонни брался за любую, даже самую странную работу. Верхом абсурда была торговля шариковыми ручками, которой Депп занимался вместе с парнем, играющим в «Kids» на ударных.

В последнее время Лори все чаще упоминала имя некоего Николаса Кейджа, начинающего актера, с которым она периодически встречалась на съемках. Депп был нисколько не удивлен, когда увидел Николаса на одном из своих концертов. Парень произвел на него довольно-таки приятное впечатление, если не считать того факта, что Лори весь вечер висла на шее у своего друга, настойчиво игнорируя мужа. Слово за слово, Кейдж предложил Джонни сняться в кино. «Ты ничего не потеряешь, если сходишь на пару прослушиваний. Внешность у тебя отменная, мозги есть, а с агентом я тебе помогу, — настаивал новый знакомый. — Бен — профессионал, он непременно подыщет тебе что-нибудь подходящее». Не побрезговав помощью Бена, Джонни уже на следующей неделе отправился на прослушивание к фильму «Кошмар на улице Вязов». Кастинг оказался более чем странным, так как играть никому не пришлось. Пятерых претендентов (больше желающих сняться в фильме ужасов не оказалось) выстроили в шеренгу. Уэс Крейвен, режиссер, на мгновение оторвался от чтения журнала, пробежал глазами по взволнованным лицам начинающих актеров, после чего спросил свою дочь, кого бы она хотела видеть в роли Глена. «Вот этого, косматого», — ответила девочка и ткнула пальцем в растерянного Деппа, который в этот момент был готов сгореть от стыда. «О.К., так оно и будет. Косматый пускай подойдет к администратору, остальные — свободны», — ответил Уэс и углубился в чтение журнала. Так благодаря симпатии несовершеннолетней девочки и своей необычной прическе Джонни Депп получил первую роль в кино.
После недели съемок, получив небольшой задаток и массу неожиданных эмоций, Джонни отправился к Кейджу, чтобы поблагодарить его за помощь. Входную дверь Кейдж открыл не скоро и заметно смутился, увидев на своем пороге Деппа. «Заходи… раз пришел», — заворачиваясь в мятую простыню, произнес хозяин. Джонни вошел и меньше чем через минуту услышал из спальни знакомый женский голос. «Ники, кого там еще принесло?» — В гостиную навстречу двум мужчинам вышла Лори, на которой не было даже простыни.
Деньги, заработанные на первом фильме, Депп потратил неожиданно разумно — записался на актерские курсы, где его окончательно убедили в том, что в кино его ждет большое будущее. Так и случилось. «Кошмар на улице Вязов» имел успех, Деппа стали настойчиво звать в Голливуд и на телевидение. В итоге он снялся в нескольких удачных картинах, суперкассовом сериале «Джамп Стрит 21» и к концу 80-х стал одним из самых продаваемых актеров Америки. Ажиотаж вокруг его имени казался Деппу чем-то противоестественным, поэтому, когда в самых шикарных отелях Нью-Йорка его встречали заискивающими улыбками и неизменным «Как прикажете, сэр», он бесился и старался вести себя максимально невежественно и неинтеллигентно. Пару раз он громил «позолоченные люксы», затевал драку с обслуживающим персоналом, поджигал диваны в холле ресторанов, за что «желтая пресса» провозгласила Джонни своим кумиром. Стоило Деппу появиться на обложке журнала «People», как в его гостиничном номере раздался телефонный звонок — это была Лори, его бывшая жена. «Я тут подумала, — сказала она, стараясь звучать как можно более томно и уверенно, — может быть, нам стоит начать все сначала? Ты, я, мы вместе. Помнишь, как нам было хорошо?» «Нет, не помню. Вероятно, вы меня с кем-то путаете», — сказал Депп и, не раздумывая, повесил трубку.

Любовь женщин, от нехватки которой Джонни страдал во времена своей бездомной молодости, обрушилась на него, как лавина. Бывшие подружки, модели, начинающие актрисы, жены режиссеров и продюсеров — все они хотели оказаться с ним рядом. Ошеломленному таким количеством внимания, Деппу оставалось только выбирать, с кем именно провести ночь и пойти на следующую вечеринку. Именно на такой светской тусовке Джонни впервые увидел Вайнону Райдер. Заспанная и бледная, она стояла в углу комнаты с огромной гитарой наперевес и была похожа на заблудившегося эльфа. К тому моменту Депп выпил достаточное количество виски, чтобы подойти к девушке, облокотиться на стену позади нее и сказать, глядя в ее бледные, слегка приоткрытые губы:»Играешь?» «Во что угодно, только не на гитаре. Но очень хочу», — ответила Вайнона, не отводя взгляда от настойчивых глаз Джонни. «Я тоже… хочу», — намеренно растягивая слова, произнес Депп, после чего пара удалилась в неизвестном направлении.
Эту и все последующие ночи Джонни и Вайнона провели в гостиничном номере Деппа. Оба отключили телефоны, отменили все съемки и встречи, задвинули поплотнее шторы и погрузились друг в друга, как в тишину или ночь. За три недели Вайнона похудела на шесть килограмм, что сделало ее еще больше похожей на девочку-подростка. За месяц, проведенный с Деппом, Райдер не узнала о нем ровном счетом ничего. Джонни же, напротив, с первых минут их общения понял, что, несмотря на свой хулиганский нрав и мальчишечьи повадки, Вайнона в душе бесконечно ранимая и нежная, как маленькая испуганная голубка. Выросшая в семье хиппи-интеллектуалов, она по-прежнему верила в большое и светлое чувство, способное объединять заблудшие души. Она никогда не говорила о своих чувствах, но Депп знал, что, стоило ему только попросить ее быть с ним, разделить все полагающиеся провалы и катастрофы, Вайнона, не потратив ни секунды на сомнения, скажет «да». Что уж говорить, если девушка вместе с Джонни начала принимать наркотики — причем не из-за того, что без них мир казался ей недостаточно ярким, а потому что хотела быть ближе к любимому, который в то время не мыслил себя без утренней «дозы». Ее преданность была для Деппа одновременно и пугающей, и притягательной, и он никак не мог понять, чего в его сердце больше — жалости, страсти или все-таки любви.

Спустя несколько месяцев после их знакомства Депп гулял с Райдер по улицам Нью-Йорка. Оба были «под кайфом», и все окружающие предметы слегка подрагивали и рябили. «Малыш, посиди, пожалуйста, здесь. Я скоро вернусь», — сказал Джонни подруге, оставив ее за столиком маленького кафе, в то время как сам отправился в расположенный поблизости тату-салон. Спустя два часа Депп продемонстрировал девушке вытатуированную на руке фразу «Vinonа forever» («Вайнона навсегда»). При виде своего имени, выколотого у Джонни на предплечье, Райдер разрыдалась. Депп чувствовал себя неловко. Он всего лишь хотел сделать девушке приятно (слишком часто Вайнона смотрела на него глубоким ищущим взглядом влюбленной женщины, а он не находил, что ей ответить), а тут всколыхнулось столько чувств. «Господи, спасибо тебе… Я так счастлива. Ты действительно хочешь быть со мной всегда? Ты уверен в этом?» — сквозь слезы причитала Вайнона. «А как же. Само собой разумеется», — ответил Джонни, стараясь не смотреть в нежные глаза девушки. Ситуация осложнялась тем, что Депп не был до конца уверен, что хочет навсегда остаться с Вайноной. Он вообще не был уверен, что хочет быть с ней. Уж слишком много она хотела, и слишком мало он мог ей дать.
Рано утром Джонни уехал на съемки. Когда он уходил, Вайнона еще спала, не реагируя ни на включенный телевизор, ни на звон посуды. Возвращаясь спустя несколько часов в гостиничный номер, Депп ожидал, что девушка отправилась к подруге или пошла по магазинам. Вайнона оказалась дома, она оживленно болтала с кем-то по телефону, перелистывая страницы толстого глянцевого журнала. «Я больше чем уверена, что это очень скоро произойдет. Он наконец-то попросит меня выйти за него замуж, и я скажу «да». Конечно, он странный. Но со мной он непременно изменится, ведь я люблю его. Как только мы поженимся, он остепенится и бросит наркотики. Я уже нашла для нас обоих хорошую клинику. Дорогая, открой страницу сорок каталога. Какое чудное платье! А фата просто сказка…» — Вайнона продолжала разговор, не обращая внимания на застывшего в дверях Деппа. Стараясь не шуметь, Джонни побросал в спортивную сумку пару своих свитеров, записную книжку и сигареты. Меньше чем через пять минут он закрыл за собой дверь, которую планировал больше никогда не открывать, и оставил за ней девушку, которую больше никогда не хотел видеть. Вечером того же дня фраза «Vinonа forever» превратилась в «Vino forever».

Кейт Мосс была гораздо проще и циничнее Вайноны. Ей оказались не нужны ни пылкие признания, ни бесконечные доказательства любви. Кейт хватало того, что Джонни появлялся с ней на модных голливудских вечеринках и надевал купленные ею дизайнерские вещи. «Ты должен выглядеть как настоящий мачо. Дорого и безупречно», — говорила она Деппу, наряжая его в пиджаки и брюки из последних коллекций лучших модельеров. Возражать и сопротивляться было бесполезно, поэтому Джонни прикуривал очередную сигарету и утомленно закрывал глаза, чтобы не видеть озабоченного лица топ-модели. Все женщины хотели сделать из него то, чем он на самом деле не являлся. У каждой был собственный взгляд на то, как Джонни должен выглядеть и что делать. Никого при этом не заботило, чего хочет сам Депп. Все они пытались с его помощью решить свои личные проблемы: одна — восполнить нехватку любви и стабильности, другая — придать своему образу недостающий блеск. Так было до тех пор, пока…
Незнакомка
«ТЫ ОБЕЩАЛ пойти со мной на вечеринку в «Костес», — друг и режиссер Роман Полански медленно, но верно выходил из себя, — мне плевать на то, что ты устал. Живо собирайся. Тебя ждет столько народу! Ты не можешь меня подвести». Депп, прибывший в Париж утром и уже успевший отработать полный съемочный день, был не слишком настроен на посещение вечеринки, но отказать Роману не решался. По прибытии в «Костес» Джонни сразу же оказался в тесном кругу журналистов, актеров, продюсеров. Полански, довольный проделанной работой, смотрел на друга поверх толпы и улыбался. После часа плотного общения с публикой Джонни наконец-то пробился к барной стойке. Стоило ему поднести к губам первый за вечер стакан виски, как на его плечо легла узкая женская кисть. «Если вам нужно, чтобы я с вами сфотографировался или дал автограф, давайте побыстрее. Я чертовски устал», — произнес Джонни, раздраженно поворачиваясь к незнакомке. На него в упор смотрели холодные серые глаза, обрамленные пушистым веером неестественно длинных ресниц. «Я просто хотела попросить вас прикурить мне сигарету. А автограф и сама могу вам дать… » — произнесла девушка с нежным французским акцентом. «А кто вы, собственно, такая?» — раздраженно, но не без интереса спросил Депп. «А вы? Первый раз вас здесь вижу». — Девушка явно нервничала, но глаз по-прежнему не отводила. «Я, — выдержав излишне длинную паузу, ответил молодой человек, — Джонни Депп». «А я, — так же дерзко чеканя слог, произнесла девушка, — Ванесса Паради». «Впервые слышу», — прозвучало одновременно с обеих сторон.

Так уж случилось, что ни Джонни Депп, ни Ванесса Паради не подозревали о существовании друг друга до тех пор, пока не повздорили на вечеринке в «Костес». Несмотря на это, Депп и Ванесса уехали оттуда вместе. Утром Депп проснулся в одиночестве и нашел на подушке записку, в которой было сказано: «Будешь еще в Париже, заходи. Ванесса». Ни адреса, ни телефона девушки у Джонни не было. Закончив съемки, актер отправился обратно в Нью-Йорк. Продолжая вести привычный образ жизни — посещение модных показов и вечеринок с Кейт Мосс, выпивка, наркотики, выговоры от режиссеров за опоздание на съемки и бесконечные интервью, — он подсознательно все время возвращался к своей парижской знакомой. Ее нежный образ никак не вязался с тем, что ежедневно окружало Деппа, но, несмотря на это, при мысли о Ванессе в груди у него начинало непривычно ныть, как если бы в сердце сидело острое осиное жало.
Кейт Мосс разгуливала по квартире в туфлях на опасно высоком каблуке и в нижнем белье. Вывалив на пол разноцветную гору блузок, юбок и платьев, девушка искала подходящий наряд, курсируя между зеркалом и шкафом. Пара собиралась на премьерный показ последнего фильма Деппа. Кейт заметила, что Джонни, схватив дорожную сумку, вышел из номера, только спустя десять минут после того, как хлопнула входная дверь. Девушка позвонила ему на мобильный и услышала следующее: «Езжай одна. Всем скажи, что я заболел, спился, умер… Не знаю, придумай что-нибудь. И знаешь, вот еще что… я полюбил другую». «Мне наплевать, кого ты там полюбил! Ты должен поехать вместе со мной на премьеру! А завтра у нас фотосессия для журнала. Ты не можешь сейчас бросить меня хотя бы потому, что мы должны уладить все дела!» — Кейт была просто в бешенстве. Не обращая внимания на орущую трубку, Джонни выбросил телефон в окно такси, которое везло его в аэропорт.
Уже из Парижа Депп распорядился через своего агента Барри, чтобы к дому Кейт Мосс доставили последнюю модель двухместного «BMW» серебристого цвета стоимостью 100 тыс. долларов. «Я знала, что он одумается», — удовлетворенно сказала Кейт, принимая из рук агента ключи от автомобиля. «Джонни просил передать, что это прощальный подарок», — ответил ей Барри.
Никчемный отец

ВСЛУХ они ничего не говорили, словно боялись спугнуть свалившееся на них счастье. Не разнимали рук даже во сне. Отказывались от съемок, которые могли разлучить их больше чем на три дня. Депп не притрагивался к алкоголю и травке не потому, что Ванесса была против, а из-за того, что чувствовал себя другим — отрезвленным, проснувшимся, радостно сомневающимся во всем. Уходя, Ванесса никогда не говорила, во сколько вернется и вернется ли вообще. Джонни ничего не выяснял, а просто садился вечером на кровать и ждал до тех пор, пока веки не наливались свинцовой тяжестью. Он чувствовал себя собакой или ребенком, не решающимся ни о чем просить и не мыслившим своего существования без Ванессы, ставшей хозяйкой всех его мыслей и чувств. Девушка была настолько независима и совершенна, что Деппу и в голову не могло прийти, что ей от него хоть что-нибудь нужно. Ванесса была особенной. Она засасывала его словно воронка и держала крепче любого капкана.
Последнюю неделю Ванесса была явно чем-то озабочена: разговаривая с Джонни, она думала о своем, отрешенно накручивала на палец прядку светлых волос и часами сидела, уставившись в пустоту. «Любимая, что-то случилось?» — не выдержал наконец Депп. «Ничего серьезного, — даже не пытаясь придать своему голосу нотку беспечности, ответила Ванесса. — Предстоит много всего сделать. Весной я собираюсь родить ребенка». «От кого?!» — Джонни был в шоке. «Вообще-то от тебя… Я уже на втором месяце», — ответила Паради, не отводя безразличных серых глаз от окна. «И ты сообщаешь мне это так?! Со мной ты не думала это обсудить?! А я… Да как ты…» — Голова плыла, щеки горели. Депп с трудом переводил дыхание. «Давай поговорим, обсудим, раз ты так настаиваешь. Хотя я для себя все решила уже давно. На счет тебя я сильно сомневаюсь… Итак, дорогой, ты хочешь иметь ребенка? Ты хочешь, чтобы матерью твоего ребенка была именно я?» — сказала Ванесса, придвинувшись ближе к Деппу. Повисла долгая пауза, во время которой Паради и Депп смотрели друг на друга глазами, в которых было все — и сомнения, и обида, и нежность, и страсть. Ванесса расценила молчание Джонни отнюдь не в свою пользу. Девушка резко поднялась из кресла, накинула на плечи куртку, и в тот момент, когда ее рука коснулась ручки двери, Джонни прорвало — он подбежал к ней, прижал своим телом к стене и, зарывшись лицом в ее легкие волосы, прошептал: «Милая… нежная моя… я ничего не знаю. Я ни в чем не уверен. Я боюсь перемен… Единственное, о чем прошу тебя, — будь со мной рядом, несмотря на то что я самая неподходящая кандидатура на роль отца для твоего ребенка». Ситуация осложнялась тем, что только сейчас Депп понял, как дорога ему Ванесса, как долго он искал ее, что она и есть его единственно возможная половинка. «Согласна… — ответила растроганная девушка. — Но обещай мне, что уйдешь без лишних слов, как только я пойму, что ты никудышный отец для моей дочери».

С Ванессой и дочерью Лили-Роуз
P. S. Они поженились через несколько месяцев после рождения Лили-Роуз Мелоди Депп. Свадьбе предшествовал переезд Джонни Деппа в Париж, где он купил просторный дом. Свой первый дом — до этого актер принципиально жил в гостиницах или у друзей, ссылаясь на то, что на земле нет такого места, где он чувствовал бы себя нужным. В своем последнем интервью Джонни Депп сказал: «Самым счастливым днем в моей жизни был день, когда я уговорил Ванессу родить мне второго ребенка. Надеюсь, это будет сын». На вопрос о творческих планах Джонни, улыбаясь, ответил: «Собираюсь перестроить бильярдную комнату в еще одну детскую».